Первый раз книгу по психологии я открыл годов в двадцать. Любопытство таки пересилило снобизм “человека с техническим складом ума”. Я не помню ее точное название. Помню, что это была книга какого-то немецкого автора о психоанализе. Я хорошо помню то озарение, проблеск отчаянной надежды, с которым мне пришло понимание: "психоанализ это глубокая наука про жизнь". Я понял, что все написанное напрямую применимо ко мне. Легкое любопытство сменилось жадным поглощение всего, что относится к так называемой “глубинной психологии”. Я хаотично изучал теорию и одновременно выкарабкивался из кризиса, в котором пребывал в тот момент. Прошло пол года: кризис ушел, а интерес и уважение к психологии как к науке стал моим постоянным спутником в жизни.

Чтобы понять, что до живого психолога дойти таки стоит, мне понадобилось всего десять лет. Я пришел в краткосрочную психоаналитическую терапию. Это были ровно семь встреч, каждая из которых переворачивала мое мировоззрение полностью. А через два месяца я с головой нырнул в программу "Московского гештальт института".

Первая ступень МГИ это клиентский опыт, который, оглядываясь назад, выглядит беззаботным детством. Год, в котором можно было заниматься только тем, что интересно, погружаться в мир эмоций и переживаний, работать над своими запросами. Где-то под конец первой ступени сложилось первое целостное впечатление о том, что же такое гештальт-терапия, что такое цикл контакта и прочее.

А потом терапевтическое детство кончилось. С началом второй ступени началась практика в тройке. Обучение трансформировалось в методическую и регулярную наработку терапевтических навыков. Количество постепенно перерастало в качество. Сначала я понял, что даже погружаясь в сложные переживания, я сам могу о себе позаботиться. Потом, что я достаточно устойчив рядом с другими людьми. И однажды, по мере роста способности осознавать, выдерживать и экологично размещать свои эмоции, настал момент, когда я с полной ответственностью сказал себе: “Я готов поддержать другого человека в его работе над его запросом. В моей душе есть место для одного-двух клиентов”.

В гештальт терапии нет алгоритмов, которым нужно следовать жестко. Есть этический кодекс, есть упование на осознавание, и на этом вся обязательная часть вроде бы заканчивается и начинается пространство, в которое можно встраивать все, что угодно. В осмыслении своей деятельности, в дополнение к базовой программе МГИ, я опираюсь на опыт, полученный в личной терапии (она продолжается), и на идеи из академической психологии.

Сейчас у меня две професии: гештальт-терапевт и data scientist. В обеих из них обучение это неотъемлемая часть жизни. Возможно, по мере созревания чего-то большого, я в эту страничку еще что-нибудь допишу. А пока так.